ОЛИГАРХ
Гоша, войдя в туалет, совершенно безразлично посмотрел на золотой
унитаз, теперь он уже не вызывал у него никаких эмоций. Единственная
мысль пришла к нему в голову:
«Зачем ему так хотелось, чтобы именно унитаз был золотым?» Конечно, он
знал ответ на этот вопрос, и хорошо помнил, как двадцать лет назад на
первой корпоративной вечеринке, созданной им компании ЗАО «Мегатрейд»
он сказал, что если компания будет также успешно работать, то через
пять лет они не то что с серебра и золота есть будут, но и завершать
процесс пищеварения тоже будут на золоте. Тогда ему казалось, что это
было очень остроумным. Сейчас же, по прошествии стольких лет, он
понимал, что это была просто надменная пошлость, хотя тогда она вызвала
бурное одобрение его друзей и коллег.
Да! Тогда у него ещё был друг Саша. Они вместе учились в школе и
институте. Вместе начинали бизнес. Ему вспомнилось, как они в десятом
классе вместе ездили во Львов и там у местных спекулянтов покупали
польские и индийские джинсы с американскими бирками. В институте джинсы
«улетали» в два дня. Они были самыми «крутыми», у них были деньги, их
любили девушки, про них говорили: « Они умеют жить». Какие «смешные»
деньги они тогда зарабатывали, сейчас он за обед платит больше, чем
тогда они зарабатывали за год. Странно, но эти деньги были больше, чем
те миллиарды, которые он имел сейчас. Сейчас...? Но он же так желал
этого сейчас? Он стал вспоминать, как сильно ему хотелось очень много
денег, и что для этого он сделал.
От этих воспоминаний ему стало противно. Ради этих денег ему пришлось
предать своего друга. Он вспомнил этот жуткий разговор с Сашей. Друг
прямо в глаза ему говорил, что если он не передумает и не отменит этот
позорный « откат», то он ему больше не друг. Передумает? Как он мог
тогда передумать? При этом «откате» он сохранял капитал фирмы и получал
тот первый и самый желанный миллион зелёных.
О! Миллион долларов! Он помнит это ощущение очень богатого человека.
Вот он входит в банк, как обычно подходит к окошечку, чтобы взять
выписку о поступившем на счёт миллионе долларов. Но! Ему не дали
подойти к окошечку. Директор банка, эта старая хитрая бестия, подлетел
к нему как к старому и самому дорогому другу, на его лице сияла
подобострастная, услужливая улыбка: «Чего изволите?» Он взял его под
руку и произнёс мяуко-убаюкивающим голосом: « Дорогой Георгий
Эдуардович теперь Вы у нас Вип-клиент и Вам нужно всегда проходить в
зал для Вип-персон». Мягко придерживая его под руку, чуть ли не неся на
руках, он проводил его в боковую дверь в большой зал. Зал для
Вип-персон был великолепен: инкрустированные под золото изогнутые рамки
зеркал и картин эпохи ренессанса, рядом со стеклянными столиками на
гнутых ножках стояли кожаные диваны и кресла, хорошо подобранное по
цвету дорогое шерстяное ковровое покрытие, приятный, слегка
приглушённый, тёплый свет, пальмы, цветы, тонкий запах цитрусовых, он
буквально кожей ощущал всю эту обстановку, которая говорила: - ты
особенный, и это всё теперь для тебя, там в том зале простые смертные,
а ты теперь... Какое сладостное чувство своего превосходства он тогда
испытал. Ему тогда казалось, что со своим другом Сашей он поступил
совершенно правильно и что это временно и Сашка, потом позже поймет,
что он был прав, и что тогда нужно было во имя их будущего «откатить»
этим «проверяющим», тем более что по бумагам было всё законно. Может
быть, еслибы он тогда ещё и ещё поговорил, то может быть и убедил
Сашку, и они бы остались друзьями. Да нет, он лукавит, он врёт даже сам
себе, никогда Сашка не согласился бы на «кривые» деньги. Он хорошо
знает, что тогда он за этот миллион зеленных продал их многолетнюю
дружбу. В голове олигарха мелькнула очень простая и ужасная по
содержанию догадка: - я продал нашу дружбу за этот золотой унитаз, ведь
он тоже стоит миллион долларов и ещё хуже, он слил их дружбу в этот
унитаз и тем зачеркнул эти прекрасные школьные и студенческие годы. Ему
живо вспомнилось, как они с Сашкой ещё в пятом классе во дворе своего
дома, за кочегаркой испытывали карбидную бомбу. Около тридцати ребят с
окрестных домов собрались посмотреть на этот чудо-взрыв, который именно
они «юные химики» подготовили. Уже тогда им хватило ума отодвинуть
наблюдателей на почтительное расстояние. Они засыпали в старый сейф,
сворованный на стройке карабит, через трубу налили в него воды, сверху
засыпали песком, и когда через песок стал выделяться белый газ, они с
крыши кочегарки бросили подожжённый, специально для этого изготовленный
факел. Взрыв превзошёл все ожидания, белый огненный гриб взлетел до
четвёртого этажа, грохот от него был слышен даже за пределами их
квартала, а на первом этаже здания Пединститута разбились стёкла.
Ребята наблюдатели были в восторге, из окон домов стали выглядывать
напуганные лица взрослых. Становилось понятным, что это громогласное
публичное выступление не останется безнаказанным для «юных химиков».
Уже к вечеру к каждому из них домой пришёл участковый милиционер и
рассказывал родителям, что эта юная группа «химиков» чуть не взорвала
кочегарку и что родителям придется заплатить за разбитые стекла в
Пединституте, и что нужно поговорить с ребятами очень серьёзно, чтобы
они больше не ходили на стройку, ну и конечно прекратили свою
«подрывную» деятельность. Больше всех тогда попало Сашке, отец у него
был строгих правил, и Сашка неделю с трудом сидел на уроках. Сашкин
отец - дядя Коля - вообще-то был очень добрым человеком, брал их с
собой на рыбалку, за грибами и всегда рассказывал, что и как нужно
делать и почему и что не нужно делать. Причем, он не поучал, а
разговаривал с ними как с равными и это его выгодно отличало от
учителей. Несмотря на то, что Сашкин отец иногда в руки брал ремень,
Сашка явно любил его, и они были настоящими друзьями.
Его отец после разговора с участковым за ремень не брался и сказал
очень коротко, что деньги, на которые мы с мамой хотели купить тебе
велосипед, теперь пойдут на оплату остекления окон Пединститута. Он
всегда был чем-то занят более важным, чем его сын.
Но тогда, всё таки главным было то, что мальчишки с их дома, квартала и
даже с близ лежащих улиц, стали говорить о них как о настоящих пацанах,
которые могут больше, чем многие другие. Они тогда буквально купались в
этих лучах мальчишеской славы. Они ещё больше сдружились и в восьмом
классе на их счету уже появились и другие достижения. Сашка стал
призёром общегородской математической олимпиады, а он сдал норму
кандидата в мастера спорта по шахматам. Он лучше всех устраивал
вечеринки, мог достать дефицитные шмотки. Именно он в девятом классе
перед Новым годом подбил Сашку поехать в Таллин, там закупить Бальзам и
в тридорого перепродать его. Тогда они неплохо заработали и его
авторитет в этих вопросах стал непререкаемый. В десятом была торговая
операция с джинсами. На первом курсе политеха они стали заниматься
компьютерами, тут Сашкина голова работала без запинки. Они из Индии
привозили комплектующие и Сашка на местном заводе радиоаппаратуры
собирал готовую продукцию. Собранные компьютеры продавались «в лёт» с
бешеной прибылью в тысячу процентов.
Они, как положено, платили налоги со всей прибыли, но именно это больше
всего и злило огромное множество всяких проверяющих. Однажды им один из
таких проверяющих так и сказал: «Два пацана за месяц получают столько,
сколько мне за всю трудовую жизнь не заработать, не я буду, если я Вас
не прикрою».
Тогда они пропустили мимо ушей это угрожающее высказывание
проверяющего, но очень скоро об этом пожалели. Через три дня к ним в
офис и в цех по сбору компьютеров приехали маски-шоу в исполнении ОМОНА
и по поручению налоговой инспекции начали проводить «шмон», так они
называли изъятие документации и возможных доказательств. В процессе
этого «шмона» кроме бухгалтерской документации были изъяты
технологические схемы сборки, в связи с чем собирать эти компьютеры
стало невозможным. Сашка тогда сказал: «Ну что, если они не хотят, что
бы мы честно и законно получали тысячу процентов прибыли, будем
получать в два раза больше». Им была предложена новая схема сборки, с
увеличением оперативных возможностей объёмов памяти компьютера в три
раза. Через две недели они выпустили первую партию новых компьютеров,
причем основная масса этих машин была приобретена финской компанией за
валюту. Какое было прекрасное время, они молоды, полны сил и желаний,
пахали как лошади, почти не спали, но успевали везде: и в бизнесе, и по
девчонкам, и в учёбе.
Гоша стоял на палубе своей шикарной яхты и смотрел на Испанский берег,
где на полуострове белела его огромная вила. Он знал, что после обеда
ему позвонит его коммерческий директор, он его выслушает, скажет -Да -
и станет собственником ещё одного завода. Теперь он так работал,
практически он только принимал решения, где что купить и кому что
продать, а всю сыромятину, то есть проработку и подготовку сделок
делали множество юристов, экономистов и менеджеров. Они не были его
друзьями, это были наёмные работники, которые хорошо знали, что
обокрасть «хозяина» нельзя, потому что он воровство чувствует лучше,
чем гончая след лисицы, но за хорошую работу платит хорошо. Между ним и
ими была огромная пропасть: он миллиардер -властелин мира, а они его
рабы. Странно, но теперь осознание того, что он такой «крутой» его
совершенно не радовало, хотя именно ради этого он и пахал все эти годы,
более того, он заметил, что чем богаче он становился, тем более
одиноким себя чувствовал. Всё чаще и чаще он вспоминал детство и
юность, когда у него не было этих миллиардов, но зато были друзья, и
никто перед ним не стелился и не льстил ему с утра до вечера, и вместо
этих продажных лощёных женщин была Наташка.
Он задумался и вспомнил, как в десятом классе они сбежали с уроков и
поехали в Петергоф на открытие фонтанов. Как тогда всё было по
настоящему. Наташка такая стройная с длинными рыжими волосами и
голубыми, как весеннее небо глазами, как она красиво смеялась и так
игриво смотрела на него. Какие были вкусные пирожки с капустой.
Кажется, ничего вкусней с той поры он не ел. Наташка, Наташенька! Если
бы она знала, как ему тоскливо и плохо во всём этом перенасыщенном
материальном мире. Он вспомнил, как они первый раз поцеловались, сердце
колотилось, как шальное и тогда ему казалось, что это предел возможного
счастья.
От этих воспоминаний на его лице появилась почти что детская и
совершенно искренняя улыбка. Начальник охраны, и вышедший на мостик,
капитан яхты никогда не видели такого лица босса. Они стали внимательно
всматриваться в него, и эта, ранее совершенно незнакомая им, гримаса
лица босса вызывала у них полное недоумение. Нет, ну наверно, любой
другой человек мог искренне и так умилённо улыбаться, вспоминая что-то
сокровенное и дорогое. Но разве могло быть такое лицо у их босса,
миллиардера. Им казалось, что лицо их босса при общении с ними, то есть
с обслугой, вообще никогда ничего не выражало, как бы говоря тем самым,
а вы и не достойны никаких моих эмоций. Лицо босса для них всегда было
абсолютно одинаковым, он никогда не смотрел в глаза тому, с кем
говорил, и говорил он всё и всегда в одной тональности, причём не имело
значения, назначал он человека на должность или выдавал ему премию или
увольнял. Такая неожиданная метаморфоза на лице босса вызвала у них
непонимание того, что нужно было делать им, они были совершенно не
готовы к такому и боялись дальнейшей его непредсказуемости.
Ещё какое-то время Гоша находился в таком радушном состоянии. Ему даже
в мыслях не хотелось возвращаться в ту реальность, которую он сам для
себя выстроил. Двадцать лет он буквально «рвал когти» и забрался на эту вершину. Вот он стоял на этом финансовом Олимпе, там внизу
копошились людишки, они хотели того, что есть у него, они хотели много
денег. Какие они глупые не знают, что когда их так много, они перестают
быть целью, но ты уже не можешь остановиться и отказаться от них, они
начинают управлять тобой и ты становишься их рабом. Ужасно, но это факт
- подумал он.
Звонок мобильника прервал его размышления. - Георгий Эдуардович,
докладываю, Вы, как всегда были правы, они согласились снизить цену,
требуется только Ваше согласие.
- Да.
- Через час у Вас будут экземпляры подписанных документов. До свидания. Всего хорошего Георгий Эдуардович.
- Противно - подумал он, так всё предсказуемо и обыденно, никакого волнения, как будто он купил не завод, а пачку сигарет.
Он пошёл к себе в каюту, из хрустальной бутылки налил большой стакан
водки, достал из холодильника соленый огурец, залпом выпил водку и
захрустел огурцом. Ему очень хотелось забыться, чтобы погрузиться в
воспоминания молодости. Он сел в мягкое кресло и включил массаж
поясницы, алкоголь стал быстро растекаться, по телу пошло тепло, голова
затуманилась. Гоше опять вспомнился их последний разговор с Сашей. Он
убеждал его, что если они сейчас не дадут «на лапу» сто тысяч, то
реально потеряют свой первый и пока единственный миллион долларов. Саша
тогда говорил, что он категорически против и что он лично никогда
никому ничего давать не собирается, что они честно и законно заработали
эти деньги и никому ничего давать не обязаны. Он тогда пытался ему
объяснить, что при таких деньгах им всегда придётся делиться и давать
сильным мира сего «на лапу» и что только тогда они смогут иметь много
всяких преференций и заработают большие деньги. Но Сашка был неумолим,
он стоял на своём и сказал, что тогда ему ничего не нужно и он уходит
из компании. Он написал заявление, хлопнул дверью и ушёл. От этих
воспоминаний на душе стало скверно. Он попытался сам себя оправдать, но
ведь я же оказался прав, с того случая он регулярно по любому поводу
«отстёгивал» нужным людям и бизнес стремительно пошёл в гору, ему уже
не нужно было заниматься производством, собирать компьютеры. Нужно было
просто вовремя «отблагодарить» нужного чиновника и ему давали
возможность за копейки купить то, что стоило миллионы. Так эта спираль
и раскручивалась, он чуточку «давал» кому надо и ему давали, что ему
надо. А если бы он тогда не дал, то загубил бы весь их бизнес? Он
представил, что бы тогда произошло, может быть тогда, его вместе с
правдолюбцем Сашкой посадили в тюрьму. Получается, что может он спас
Сашку от тюрьмы. А он на звонки не отвечал и вообще уехал из города,
живёт теперь где-то в Сибири. Сколько раз он пытался передать ему его
долю в их совместном бизнесе, но деньги всегда возвращались обратно.
Какой же он упёртый его друг Сашка. Но как ему его не хватает. Сашка
всегда резал матку-правду прямо в глаза. Как ему всегда было хорошо с
ним. Он никогда не обижался на шутки в свой адрес, всегда честно мог
сказать своё мнение, даже если оно было не удобным. Он с ним как будто
очищался от всего наносного. Их дружба была чистой и честной. Каждый
знал, что за друга он горой.
Да Сашка, Сашка! Мы уже прожили врозь целую жизнь, прошло двадцать лет,
у него появилось много знакомых, приятелей, коллег, но друга так и не
было. Он был один в этом мире.
Александр ЛУКИН
10.07.09 г.
http://sobor.my1.ru/publ/1-1-0-5
|
